Два всадника в тёмных плащах пересекли границу «диких земель» и свернули в лес. Проехав ещё некоторое время вглубь, спешились. По узкой тропинке между деревьями провели лошадей в поводу и остановились у извилистого ручейка.
– Ты побледнела, дитя. Чувствуешь что-то?
– Не знаю, Аладур. Не по себе как-то.
– Оборот может начаться внезапно, Саэна, – мужчина достал из мешка, привязанного к луке седла, завёрнутый в ткань серебряный сосуд с узким горлышком и протянул девушке. – Только одни глоток, не больше. Это затормозит процесс.
Аладур
– Я знаю. Больше и не смогу.
Отпив из сосуда, Саэна зажала рот ладонью, с трудом проглотив тягучую жидкость.
Саэна
– Отвратительная гадость. Из чего ты только это делаешь?
– Тебе лучше не знать, поверь… Ну, что? Полегчало?
– Вроде бы… Подташнивает немного.
– Давай-ка, поспи, – Аладур расстелил одеяло на мягкой траве. – Скоро всё пройдёт. Отдыхай. А я пока разберусь с тенью.
Саэна закуталась в плащ и тотчас уснула.
Дикие Земли. Усадьба на краю села, недалеко от границы
– Поверить не могу, что всё сорвалось, – сидевший за столом черноволосый мужчина ударил кулаком по столу. – Демоны побери этот Кхазир! Пайрэ́, расскажи подробности.
– Я не знаю подробностей, господин Нюррэ́. – отвечал собеседник. – Ещё до начала операции Анурэ́ приказал мне уходить, искать Вас. Смерть Шейрэ́ я ощутил уже в пути, потом Эфрэ́́. Анурэ, вроде, был жив, но связи с ним я не чувствовал.
– Проклятье! – Нюррэ едва сдерживал гнев. – Это надо же! Прорваться с боем на Кхазир, уйти от арканов и погибнуть в Зелёной Долине от руки проклятого старикашки!
Нюррэ
– Не нагнетайте раньше времени, господин Нюррэ, – вступил в разговор третий.
– Заткнись, Унааррэ́! Ты тоже хорош. Как ты мог не удержать власть до прихода наших соплеменников?
Унаарэ
– Наши соплеменники не слишком торопились, господин Нюррэ. Я долго был старейшиной.
– Почему же ты сейчас не старейшина?
– Так были перевыборы. Мне не хватило всего лишь одного голоса. Почему, когда что-то выходит из-под вашего контроля, вы вменяете мне это в вину? Разве я виноват, что меня не выбрали снова?
– Не прикидывайся невинной овечкой. Надо было работать тоньше, филиграннее.
– Не понимаю, о чём Вы, господин Нюррэ.
– Не понимаешь?
Трое заговорщиков говорили на языке сефангов. Статус Нюррэ был явно выше, чем у двух других. Это читалось и по тону, и по властной позе, и по обращению к нему собеседников.
– Ты, Унааррэ, должен был закрепиться на Кхазире. Если нужно, прикинуться правителем, любящим свой народ, – продолжал Нюррэ.
– Свой народ? – переспросил бывший старейшина Кхазира.
– Я имею в виду кхазирцев. Но ты начал свои реформы.
– Не Вы ли мне это приказали, уважаемый Нюррэ?
– Да, но не так же топорно, Унааррэ!
– Не забывайте, господин Нюррэ, что я вытащил Вас из Нора – тюрьмы тайников!
– Я помню, Унааррэ, помню. Но пойми, если б ты был старейшиной и сейчас, нам не пришлось бы столько сил тратить на устранение этого проклятого Мирахатана, который мешает нашим планам… Проклятье! На этот раз опять ничего не вышло! Пайрэ, ты уверен, что старейшина не сдох?
Пайрэ
– Уверен.
– Но как? – Нюррэ снова ударил по столу. – Как мог тщедушный старик оказать такое сопротивление? Ведь в это время там никого не должно быть. Крэйн позаботился о том, чтобы все его соратники с ночи уехали в Кахор. А гости должны были разъехаться рано утром. Всё было идеально спланировано. В чём же наша ошибка?
– Подумать только, сильнейшие наши сефанги не справились, – вставил бывший старейшина.
– Что же за сила у этого старика? Может быть, мы просто недооценили его? Или он обладает тайными защитными артефактами невиданной силы? – Нюррэ развёл руками.
– Меня там не было, господин Нюррэ. Но на перевале я дождался гонца от Крэйна. Он сказал, что старейшину защитил молодой кхазирец.
– Откуда он взялся? Что это за кхазирец, который смог уложить троих сильнейших сефангов?
– Гонец сказал, что это был диранх.
– Что? Диранх? – Нюррэ резко вкочил. – Опять диранх? Он ведь должен был уехать?
– Не знаю. Как-то обманул охранников Дилмора.
– Проклятье! Диранх! – Нюррэ снова сел. – Тогда мне всё ясно. Это сильный противник. И пока он жив, нам…
– Не уверен, что он долго будет жив, – продолжил Пайрэ. – Гонец сказал, что этот диранх получил смертельную дозу яда.
– Хоть одна хорошая новость, – Нюррэ обвёл пронзительным взглядом собеседников и заключил. – Если он умрёт, до Мирахатана добраться будет гораздо проще. Будем готовить новую операцию… Нам нужно время и… конспирация. Рано, слишком рано мы стали называть друг друга настоящими именами. Вот что, соратники. Пока мы не захватили власть на Кхазире, меня называйте всегда и при всех Камо́ль. Граф Камоль Нуара́н, как раньше. Ты, Унааррэ, будешь снова Унааром. Ну, а Пайрэ будет Паро́н. Парон Ранит. Так будет лучше. Возвращаемся на какое-то время к кхазирским именам. Пайрэ, то есть Парон, у тебя на кхазирском сильный акцент.
– Разве? В нашей группе мой кхазирский самый лучший, господин Нюррэ, поэтому Анурэ и отправил меня к вам.
– Не господин Нюррэ, Парон, а господин Камоль. Про Нюррэ пока забудь. Если я слышу твой акцент, то другие тем более поймут, кто ты. Так что, меньше говори и больше слушай. При слугах лучше, вообще, помалкивай.
– Но все слуги преданы нашему делу, – возразил бывший старейшина.
Нюррэ зло сверкнул глазами.
– Кхазирцам доверять нельзя. Никому. Надеюсь, вы меня поняли…
Лай собак, доносившийся с улицы, прервал речь Нюррэ.
– Кто это может быть, Унаар? Ты отпустил слуг до утра?
– Не всех, господин Ню… Камоль. Двое остались в усадьбе, – отвечал бывший старейшина.
– Иди, узнай, кто там.
– Сию минуту.
***
Два всадника, миновав лесную полосу, выехали на просёлочную дорогу. Мао клонилось к закату.
– Вот мы и в Диких Землях, Саэна. А ты боялась, что ничего не получится.
– В детстве я слышала одну поговорку.
– Что ещё за поговорка, Саэна?
– Все тайные дороги ведут в Дикие Земли.
– Ты права. Есть такая поговорка.
– Аладур, мы правильно едем?
– Не волнуйся, дитя. Тень ведёт нас.
– Скоро зайдёт солнце. Надо бы успеть до темна, найти ночлег.
– Успеем, Саэна. Тень нашла Фаниту.
– Что? Что ты сказал, Аладур? Ты нашёл Фаниту? Мою нянюшку? Неужели всё получилось?
– Да. Тень ведёт нас к ней.
– Аладур, может быть, стоит снять морок, который ты носишь столько времени?
– Я не уверен, что нужно.
– И всё-таки, Аладур, разве ты хочешь, чтобы Фанита увидела древнего старика вместо тебя – настоящего? Ты ведь любил её.
– А толку-то?
– Она тебя тоже любила. Я знаю.
– Ты слишком много знаешь, девочка. Но… Не стоит об этом, Саэна. Она ведь уехала.
– Да. Но ты же нашёл её.
– Самое главное, чтобы Фанита смогла помочь тебе... Ну, хорошо. Я сниму морок. Только не сейчас. Если Фанита узнает меня в мороке, я сразу же сниму его.
– А если не узнает?
– Тоже сниму. Но это уже не будет иметь никакого значения.
Поделиться с друзьями: