Каждый город имеет своё неповторимое лицо. И у каждого города бывают времена, а то и целые эпохи радости и процветания, сменяющиеся чередой скорбей и страданий.
Под властью навгуров Яротон переживал не лучшее время. А какой он был! Цветущий и благоухающий город-сад с синими глазами озёр, солнечный, улыбчивый и простодушный. А теперь что? Засохли деревья, завяли цветы. Озёра превратились в ямы с мутной, грязной жижей на дне. Город стоит с понуро опущенной головой, скорбно глядит мёртвыми глазницами, из которых давно вытекли все слёзы. Вот такой он стал.
Много жителей погибло, другие были угнаны в крепости-тюрьмы, такие как Бисурия. Те, кого оставили в городе, должны были выполнять чёрную работу для навгуров.
Мирана и Дана, так же как и другие женщины, обслуживали навгуров. Они стирали, убирали, готовили. И вообще, делали всё, что прикажут.
Среди навгуров было две женщины, одна - воительница типа Эрдны, а другая - жена одного важного акла, по имени Гогул. Он был заместителем Бэлфа по хозяйственной части. Дана, невеста Дамира, была подарена Хэрди, жене Гогула. Дане ещё повезло. Хэрди хоть и вредная, и била, конечно, Дану, но всё-таки она была менее жестокой, чем другие аклы. Миране повезло меньше, она стала рабой Бэлфа. А тот, люто ненавидя людей, особо не церемонился.
Исчезновение гангургов, охраняющих ворота, повергло аклов в недоумение. Сообщения о разгромном поражении армии рыцаря-командора вселило панику и страх. Некоторые из аклов Бэлфа сбежали, прихватив награбленное, намереваясь вернуться в Болион или Амадас, а кто-то даже готов бежать до Кифоты и дальше. Но сам начальник города Зелан Бэлф не собирался покидать Новый Яротон, как его теперь называли. Он считал, что гибель Зепара Вона - это ещё не поражение навгуров. Тем более что теперь Бэлф мог рассчитывать на получение звания и должности рыцаря-командора.
Ах, как великолепно звучит: рыцарь-командор Зелан Бэлф. Он ведь не такой сорви-голова, каким был Зепар Вон. Зачем самому идти в поход, когда есть подчинённые, которые будут приносить ему победу.
Зелан Бэлф приказал закрыть ворота и никого не выпускать. Сбежавших он посчитал полными идиотами. Ведь если ирии нападут, то крепость устоит, а тайный ход был очень тщательно заделан. О втором тайном проходе не догадывался никто. Найти этот ход невозможно, надо знать кое-какие секреты. Эти секреты знал только один человек - Орландо Серый Охотник.
Под покровом ночи ирии проникли в город через восточный сад, вытащив из постели полусонного испуганного Бэлфа. Стражи на воротах были сняты.
Навгурийский солдат, увидев Орландо в сером плаще с вышитой стрелой, закричал:
- Серый Охотник! Спасайтесь! Это Серый Охотник!
Услышав, что Серый Охотник, которого боялись даже гангурги, в городе, навгуры заметались и поспешили сдаться. На рассвете войско Дара вошло в Яротон победным маршем. Те, кто попробовал оказать сопротивление, были убиты, остальные сложили оружие и склонили головы.
Аклы смотрели на Орландо с мистическим ужасом. Ведь не каджому навгуру удавалось увидеть Серого Охотника и остаться в живых. Зелан Бэлф ползал на коленях, умоляя не убивать его.
Орландо брезгливо поморщился и тихо вымолвил:
- Какие они жалкие.
- Похоже, Орландо, навгуры уже сложили про тебя легенды. Непобедимый и ужасный Серый Охотник! - засмеялся Дамир.
А Дар, посмотрев на Орландо с отеческой нежностью произнёс:
- Сбылась, мой дорогой друг Орландо, твоя самая главная мечта. Яротон свободен.
- Слышишь, Дамир! - крикнул Орландо. - Мы снова дома.
Но Дамир его не слышал. Он смотрел вперёд, не веря своим глазам. Неужели это она, его Дана? Как долго он шёл к ней! Как долго он искал её! Как невыносимо долго они не виделись!
Дамир подошёл к любимой и упал на колени. Его волосы развевались на ветру. Он обнял её ноги и зарыдал. Дана молча кусала губы, слёзы текли по её щекам, а руки нежно гладили его голову.
- Орландо! - Мирана бросилась к Охотнику с такой силой и страстью, что чуть не сбила с ног.
Она порывисто обняла его и заплакала от счастья.
- Мирана! Это ты? Я очень рад, что ты жива, - промолвил Орландо, немного смутившись от такого бурного проявления чувств.
Оставшихся в живых навгуров закрыли в подвалах. Город надо восстанавливать. Работы много. Но это ничего, ведь Яротон свободен. Скоро из Иргарда народ вернётся, и всё пойдёт как раньше.
Но! Никогда не забудутся дорогие, родные, любиые. Те, которые ушли навсегда в заоблачный мир! Те, которые сложили свои головы на поле брани! Те, которые погибли от голода и пыток! Слава им во все времена!
- Сегодня мой самый счастливый день, Орландо! - говорила Мирана. - Это, наверное, нехорошо, что я так радуюсь. Я представляю, как тяжело тебе сейчас.
- Я не единственный, Мирана, кто пережил смерть своих родных. Очень многие потеряли близких. Это война!
- Да... Это война... И тут ничего не поделаешь... Но я говорила о другом.
- О чём же?
- Мы всё знаем про Анну, про предательство, про то, что она перешла на сторону навгуров.
- Да, Анна с самого начала и до самого конца была нашим врагом. Её неплохо подготовили. Проникнув в Араим, она должна была убить меня.
- Но не убила.
- Пыталась. Молодой парень, Армат, хотел помочь ей, а она хладнокровно зарезала его.
- Ужас. И что же с ней стало?
- Она погибла. Упала с башни.
- Какая грустная история. Прости, что тронула твою рану.
- Ну, что ты, Мирана. У меня нет никакого сожаления по поводу Анны.
- Это очень хорошо, Орландо. Я счастилва, что освобождён Яротон. Но сердце моё ликует от того, что я вижу тебя, Орландо. Ты вернулся, и я больше никуда тебя не отпущу.
- Мне не хочется тебя огорчать, Мирана. Ты - очень хорошая. И я всё понимаю. Но в Яротоне я не останусь. Война ещё не окончена.
- Но ты ведь вернёшься?
- Я не вернусь сюда. Теперь мой дом в Араиме, там моё сердце.
- Я поняла.
- Не грусти, Мирана. Ты встретишь ещё своё счастье. Очень скоро, поверь мне. Я знаю, что говорю.
Мирана вздохнула и с улыбкой посмотрела на Орландо.
- Да, Орландо. Я не буду грустить. Теперь всё точно будет очень хорошо. А тебя ждут в Араиме?
- Я надеюсь на это.
- Конечно, ждут. Ты любишь её?
- Кого?
- Ту женщину, которая ждёт тебя в Араиме.
- Больше жизни.
- Пусть у тебя всё будет хорошо. Ты заслужил это.
- Ты тоже заслужила быть счастливой.
- А я буду счастливой, Орландо. Я терпеливая. Своего счастья я обязательно дождусь.
Тьма отступала, Свет занимал всё большее пространство Земли и Неба. Люди просыпались как от дурного сна. Чёрный лес светлел день ото дня, как будто с него сняли тёмные чары. Деревья шептались друг с другом и с ветрами. В лес возвращалась жизнь.
- Тара, тебе грустно?
- Когда же мне грустить, Селена? Смотри, ты пропустила... идирка незаметна, но она кровь останавливает.
- Ты права, я не заметила. Этот цветок совсем маленький и такой невзрачный, хоть и очень полезный... А это что?
- Это ты мне скажи.
- Тысячелистник, да?
- Молодец. Только правильно срезай.
- Как ловко ты орудуешь своим серпом, Тара.
- Это не серп, а болин. Я же говорила тебе.
- А мне почему-то грустно. Как там наши?
- Всё будет хорошо. Они скоро вернутся...
- И он тоже?
- И он тоже.
- Ты ведь понимаешь, о ком я?
- Понимаю, Селена.
- А я всё-таки назову его имя. Орландо. Не хочу о нём думать, а думается, - Селена остановилась и внимательно посмотрела на Тару. - Ты ведь тоже думаешь о нём.
- Не знаю. Может быть.
Селена грустно улыбнулась.
- Мне кажется, он любит тебя, Тара.
Тара молчала, не зная, что ответить.
- Он ведь тебе тоже нарвится, правда, Тара? Ну, скажи.
- Ты хочешь правду, девочка? Да, нравится. Очень нравится. Но это не имеет значения. Потому что есть ты. Я не смогу через это переступить.
- Ах, Тара! Ты такая умная! А говоришь такой вздор. При чём тут я, если он любит тебя. Я-то это знаю!
- Да откуда же ты знаешь?
- Ты тоже это знаешь. Тара, я люблю тебя так же как и его! И восхищаюсь тобой!
- Я знаю, моя маленькая Селена, я тоже очень люблю тебя.
- Если бы это была любая другая девушка, я бы ни за что не уступила Охотника! Я бы ещё поборолась за него. Но ты - лучше всех на свете. Он будет с тобой счастлив. Я за это спокойна.
Селена с чувством обняла Тару и поцеловала.
В шептание листьев исподволь вплетались голоса птиц, разливая по лесу несказанную радость. В Чёрном лесу птицы не пели уже многие-многие годы.
Селена подняла лицо к верхушкам деревьев и закричала:
- Ты слышишь, Тара? Птицы вернулись в эти края!
- Да! И это чудесно, Лес пробуждается потихоньку. Земля оживает!
- Тара! Как я люблю Землю! - закричала Селена, кружась.
- Смотри, Селена! - воскликнула Тара.
Селена посмотрела на небо и захлопала в ладоши:
- Солнце, Тара, это же Солнце!
Сквозь лёгкие облака проникали долгожданные сверкающие лучи.
- Ну, здравствуй, Солнышко! - Тара протянула ладони к небу. - Здравствуй, моё ласковое! Как же мы соскучились по тебе.
Освещённая Солнцем, Земля-матушка преображалась! Краски становились ярче, насыщеннее: листья - зеленее, небо - синее, воздух - прозрачнее.
- Какая ты тёплая, матушка родная! - говорила Тара, положив руку на живое и дышащее тело Земли. - Ты, милая, тоже ведь соскучилась по солнечному свету и теплу.
Тара смотрела на небо, и ей хотелось, чтобы Орландо в эту минуту тоже увидел Солнце и вспомнил о ней.
В этот день Солнце видели не только в Араиме и окрестностях, во многих городах был праздник. В Яротоне Воины Света тоже встречали светило радостными возгласами.
- Тара моя, любовь моя! - шептал Орландо, устремив свой взор в небесную синеву, где сверкало и лучилось, освобождаясь от плена легкокрылых облаков, невероятное чудо по имени Солнце.
Он загадал желание, и теперь точно знал, что это желание сбудется.
Навгуры не любят яркий дневной свет. Солнечные лучи причиняют им боль и страдание.
Если Солнце выглянуло, значит, время навгуров подходит к концу.
Поделиться с друзьями: